Мой Узбекистан

1. В предложениях используется следующая синтаксическая структура: подлежащее – дополнение - сказуемое.

Men kitob yozdim (Я книгу написал)

2. Прилагательное ставится перед определяемым существительным:

U yosh bola (Он маленький ребенок)

3. Наречие ставится перед глаголом:

U tez gapirdi (Он быстро говорил)

4. Вопросительное слово используется в предложении, содержащем ответ на вопрос:

Bu kim? Bu Aziz. (Это кто? Это Азиз.)

5. Послелоги используется таким же образом, как предлоги в английском языке, исключая некоторые имена существительные:

Biz non haqida gapirdik (Мы о хлебе говорили)

Морфологические особенности

Узбекский ученый Абдулхамид Исмоли написал эссе «О философии узбекского языка», в котором проанализировал наиболее заметные и специфические черты узбекской морфологии и попытался объяснить их с точки зрения узбекского менталитета.

Как известно, состав частей речи в том или ином языке можно сравнить со структурой познания. Например, имена существительные обозначают тот или иной предмет или явление, местоимения – субъект, лицо и т.д. Некоторые морфологические особенности узбекского языка напрямую связаны со спецификой национального менталитета, нашедшей свое отражение в языке.

Местоимение

Рассматривая данную часть речи, стоит обратить особе внимание на местоимение "у" (3-е л.), которое одновременно является указательным местоимением. Возможно, для узбекского народа наибольшую важность имеют отношения структуры «я-ты», о чем свидетельствует разграничение этих двух форм (напр., "senlar" – форма множественного числа от "ты"; "Siz", "Siz", "Sizlar" – вежливая форма «Вы»), которые акцентируются также окончаниями всех других частей речи, в отличие от показателя 3–го лица, который имеет нулевой аффикс. Такое подчеркивание различных частей речи с помощью окончаний местоимений, которые, в целом, повторяют само местоимение, лишний раз подчеркивают особое значение, которое придается конкретному лицу, находящемуся в поле внимания: мне, тебе, нам, вам [1].

Имя существительное

Если рассматривать лексический состав данной группы слов, то его характерной особенностью является наличие большого количества персидских и арабских имен, что касается грамматических особенностей, то наиболее важной является отсутствие такой грамматической характеристики, как категория рода.

Возможно, это объясняется все той же природой диалоговых отношений «я-ты», в рамках которых дифференциация по роду является излишней. Такое различие более важно в отношении третьих лиц, однако примеры, указанные выше, свидетельствуют об опосредованном положении третьего лица в узбекском языке. Этот факт может также служить подтверждением того, что в узбекском сознании большое значение придается личным, непосредственным отношениям.

Другой особенностью имен существительных в узбекском языке является разнообразная аффиксация. Собственно говоря, весь словарный состав узбекского языка представляет собой многочисленные комбинации определенных основ с различными по значению и функциям аффиксами. Это языковое явление тоже можно объяснить национальной особенностью узбекского сознания: неизменяющаяся основа комбинируется со стабильными приложениями, в результате чего меняется все целое.

Подробно рассмотрев систему аффиксации, можно отметить определенный порядок следования тех или иных аффиксов в случае одновременного употребления нескольких аффиксов. В узбекском языке аффиксы обычно следуют в следующем порядке:

Конечно, трудно определить, действительно ли категория множественности более значима, чем категория принадлежности, ведь все эти категории присутствует в узбекском языке и, более того, употребляется независимо друг от друга. И все же при необходимости обозначения сразу нескольких категорий соответствующие аффиксы должны следовать указанной схеме, и наиболее значимым в данной ситуации является последний элемент. Каждый предыдущий аффикс одновременно выполняет функцию определителя для следующего за ним аффикса и определяемого для предшествующего. И в этом смысле для слова категории падежности более значима, чем принадлежность, а множественность определяет принадлежность [1].

Глагол

Если рассматривать аффиксацию глаголов, то здесь тоже наблюдается определенный порядок следования глагольных аффиксов. Как и в случае с аффиксацией имен существительных, глагольные аффиксы употребляются в определенном порядке. В случае добавления к основе глагола сразу нескольких аффиксов, они употребляются в следующем порядке:

Таким образом, сначала называется действие, затем определяется характер связи этого действия с его исполнителем, отношения данного действия к реальности, время выполнения действия, а также лицо, совершающее данное действие [1].

Если говорить о категории времени в узбекском языке, то можно отметить преобладание форм прошедшего времени (с различными оттенками значений) над формами настоящего и будущего времен. Формы прошедшего времени используются для обозначения различных действий: исполненного, постоянно исполняемого, действия, случившегося в прошлом, но известного с чужих слов (ekan/emish) и т.д. Для обозначения настоящего и будущего времен используются одинаковые формы, эти времена практически сливаются в одно, в чистом виде формы будущее время не встречается. Даже аффикс -ar (оlar), который в тюркских языках употребляется для обозначения будущего времени, в узбекском языке принимает коннотацию предположения, неуверенности.

Другой особенностью узбекского глагола является выделение в отдельную категорию аспекта возможности или невозможности совершения определенного действия. Интересно также, что некоторые формы наклонения, обозначающего желание, совпадают с формами повелительного наклонения, одним словом, зачастую желание звучит как повеление.

Не менее интересным аспектом узбекской глагольной группы является употребление деепричастий, которые имеют особое значение и место. По сравнению с деепричастиями русского языка, обозначающими независимое действие, которое протекает одновременно с основным (напр.: «Смотря в окно, он думал о будущем»), в узбекском языке употребляются деепричастно-глагольные конструкции (ku’ra soldim, tashlay olmadi), которые обозначают одно действие, причем, определяющую роль в данном комплексе играет именно деепричастие, в то время как глагол придает всему значению дополнительный оттенок.

Специфика национального менталитета находит свое отражение в том, что в узбекском языке распространены сложные глагольные конструкции, образованные с помощью основных глаголов "olmoq" ("брать") или "bilmoq" ("знать"), которые служат для выражения аспекта возможности или невозможности выполнения того или иного действия и образуют отдельную категорию. То обстоятельство, что "мочь" в узбекском языке передается с помощью глаголов «брать», «знать», может объясняться историей тюркских народов, связанной с многочисленными завоеваниями.

Другой специфической особенностью узбекских глаголов является образование временных перфектных форма исключительно с помощью основного глагола "emoq" (обозначение бытийности), без использования глагола обладания (англ. to have, нем. haben). В узбекском языке категория бытия является более емкой и никогда не заменяется категорией обладания. Одним словом, "быть" в узбекском понимании не значит "иметь".